[mscope]

Наверно, самая радостная сегодняшняя новость для меня - я таки поеду в Севастополь (если Богу будет угодно). Открываю утром почту, а там письмо от оргкомитета, где они уведомляют меня, что не получили моих тезисов и если я не пошлю их до 25 июля, то они не будут включены в сборник. Я была в не себя от радости. Я прыгала по лаборатории, хлопала в ладоши, вешалась на шею подруге, словом, Бог меня помиловал. Сразу же все написала и отправила тезисы и сканированный их вариант. Все.
А вечером, зная, что уже поздно,...хотелось по горсаду пройтись... все-таки поехала в библиотеку, конечно, она была закрыта, но хотя бы одну печать я поставила в Приват-Банке. Уже плюс.

Отрывок из романа "Война и мир". Не знаю, зачем он тут, но мне очень хочется его здесь видеть...

«Весна, и любовь, и счастье! — И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинокие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб… пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь – наша жизнь кончена!»
....
«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? »
«Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, пи болячек, пи старого горя и недоверия - ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья...»
«Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена и тридцать один год, — вдруг окончательно беспеременно решил князь Андрей. — Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»